Смертельная опасность, очевидная, но непредсказуемая, вызывает страх. Страх, растянутый на часы и дни, на месяцы и годы, этот страх впивается в мозг и душу, он парализует мысль и волю. Липкий страх втекал внутрь Лутца, он был залит им под завязку. Москва напоминала Венецию — чёрный страх растекался по улицам и площадям, вливался в окна квартир, тёк по лестничным клеткам, наполнял подвалы, поднимался до самых крыш. В ресторанах вертлявые официанты разносили страх на серебряных подносах, пугливые богатеи резали его робкими ломтиками и старательно пережёвывали, дамы по своей акульей привычке хищно заглатывали куском. В шалманах и пивнушках страх разливали кружками, простой люд в подворотнях глушил страх прямо из горла; на шумных вокзалах сирые переселенцы жрали страх из кульков и сальных пакетов. Страх, похрапывая, катился на багажных полках плацкартных вагонов, он ловким бесом заползал под одеяла девственниц, жарко совокуплялся с матёрыми развратницами, тихо кемарил под боком у скорбных вдовиц. Каждый спектакль в любом театре был посвящён страху, он был героем робких и скучных книжек, центром живописных композиций бездарных картин. Страх не просто превратился в хозяина Москвы, он стал её сутью. Страх стал самой Москвой.

Валерий БОЧКОВ "БАБЬЕ ЛЕТО"

заказать книгу:

https://www.lulu.com/shop/val-bochkov/%D0%B1%D0%B0%D0%B1%D1%8C%D0%B5-%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE/ebook/product-zp2zj6.html?q=%D0%B1%D0%B0%D0%B1%D1%8C%D0%B5+%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE&page=1&pageSize=4