Цветы Израиля - окончание

Цветы Израиля - окончание

Окончание

 
  • Перейти Кедрон
     
    Помнишь, как пела Офра Хаза:
    «Чтобы спастись — шепчи Кадиш».
    Арамейские слова сильны!
    Да возвысится и освятится его великое имя,
    которое произносят евреи и мусульмане
    одинаково.
    В Гефсиманском саду оливы, что помнят молитву
    молодого человека.
    Он шептал великое имя,
    то же самое имя,
    но не смог перейти Кедрон.
     
    В этом мире ценится порох,
    в этом мире убивают слабых,
    уничтожают поэтов из зависти к их таланту,
    внутривидовое хищничество, каннибализм и ксенофобия -
    всё как у насекомых.
    Мой любимый сверчок, ты всего боишься.
    Я бы спас тебя,
    но и я не могу
    перейти Кедрон.
     
     
     
     
     
     
    6
    Иаков и Рахиль
     
    «Я жду тебя у колодца,
    не прячь свои статуэтки,
    оставь себе терафимов,
    я жду тебя, как всегда.
    Мне не нужны служанки,
    сестра твоя плодовитая,
    только лишь ты, Рахиль моя», - 
    шепчет вдовец Иаков
    у каменного маццебета,
    губы его пересохли.
    Я жду тебя у колодца, где встретились мы с тобой.
    Ветер песок гоняет, словно шепчут барханы: 
    «Я жду тебя у колодца».
    Журавли пролетают в небе, не их ли прощальные крики слышу я снова?
    А может, Рахиль то плачет о детях?
    Начертай своё имя на камне
    при дороге
    у Вифлиема,
    путник.
     
     
     
    *
    терафимы — статуэтки, идолы
     
     
     
     
     
     
    7
     
    Цадик
     
    С Голанских высот, с Голанских высот
    смотрит капрал в полевой бинокль.
    Плещется рыба святого Петра в Галилейском море.
    Искры солнца на поверхности так и пляшут,
    но кто там рыбачит,
    уж ни Андрей ли с Петром?
     
    Мы шли из Египта в Месопотамию – я помню это.
    Наш караван устал – как это забыть?
    И тогда мы увидели Колесо духов и молодого галилеянина, сидящего подле него,
    не касаясь камней.
    Он нам сказал, что идёт к Иордану на Твилу.
     
    Мы прикоснулись к камням и попросили духов о счастье.
    Никто тогда не хотел, чтоб он умер,
    а звали его Эммануил.
    Мацот, и финики, и оливы, и вино достали мы,
    захотев принести в этом месте дары древним богам,
    но он запретил.
    И наш караван дошёл, и только спустя четыре года узнали мы,
    что цадик тот был казнён.
     
    С Голанских высот, с Голанских высот
    смотрит капрал в полевой бинокль.
    Его вера крепка,
    как западный камень под стеной плача.
     
    *
    Твила (ивр. ‏טבילה‏‎) в иудаизме — ритуальное очищение посредством омовения.
    Цади́к (ивр. ‏)צַדִיק‏‎ — праведник
     
     
    8
    Филистимлянка
     
    На побережье Западного моря
    Молодая филистимлянка взывала к Дагону:
    «Укрепи дух мой против того,
    чей народ хочет разрушить твой алтарь и твоих идолов,
    и алтари других богов попрать.
    И хоть я его люблю, дай мне силы его предать», -
    Так взывала к Дагону Далила.
    Тёмное и светлое пиво
    и лепёшки положила она на берег Западного моря –
    то были дары Дагону.
    Тёплый ветер развивал её локоны,
    шелест волн успокаивал душу красавицы.
    И, укрепившись духом, решила предать возлюбленного
    филистимлянка из долины Сорек,
    чья любовь сладка, как виноград. 
    После недолгого пути оказалась она дома -
    завтра приедет Самсон.
    И вот он приехал и возлегли.
    «Помнишь ли нашу пещеру, любимый,
    Где мы любовались прозрачными камнями?
    Помнишь ли ту красоту – пещеру в нашей долине?»
    «Нет ничего прекраснее тебя, о моя возлюбленная!» -
    ответил Самсон и выпил пиво, в котором был мак.
     
    Кому воссылается песнь эта?
    Тому, кто был в заточении в Газе.
    Кому воссылается песнь эта?
    Тому, кто был предан.
    На побережье Западного моря
    уже никто не взывает к Дагону.
     
    9
    Рахель
     
    Этот мир состоит из антисемитов,
    этот мир состоит из еврейских погромов,
    из звёзд Давида на стенах
    и надписей «евреям вход воспрещён».
    А здесь – на мосту через Иордан - всегда солнечно.
     
    Мы стояли на мосту дочерей Иакова -
    я и поэтесса Рахель.
    Глядя на меня глубокими глазами, она произнесла:
    «Наверное, я была дочерью Иакова и оплакивала здесь своего брата,
    мои слёзы превратились в базальт -
    мы с отцом топили своё горе в Иордане,
    и вода стала мутной».
    Так мы стояли вдвоём.
     
    «Тогда мы не встретились, потому что я жил миллион лет назад
    в этом же месте.
    Печёный тростник и обжаренные жёлуди были моей пищей,
    а мою жену звали Ева -
    она не была поэтессой, зато прекрасно готовила на костре».
    Рахель фыркнула и пошла в сторону Голанских высот.
     
    Я проснулся от зноя, сжимая в руке банкноту в двадцать шекелей,
    с неё на меня глядели глубокие глаза поэтессы Рахель.
    После жары и холода всегда наступает успокоение,
    поэзия изменит мир к лучшему.
    Поэзия и любовь.
     
     
     
    10
    Мать небесного человека
     
    Горчичное зерно в перстне
    Ирины Сендлеровой -
    детский смех в
    Базилике Благовещения.
    Богородица славянка,
    богородица китаянка,
    чернокожая богородица
    смотрят с любовью, 
    словно мем, алеф, шин,
    словно мать небесного человека,
    словно пальма в пустыне -
    из волокон ствола сплетут веревку,
    листьями укроются от зноя,
    плоды употребят в пищу.
    Будь благословен, народ Израиля.
     
    Ты выросла из финика, лежащего в кармане Авшалома, 
    что дала ему в дорогу Сара.
    Любовь и жизнь сильнее смерти!
    Горчичное зерно в перстне Ирины Сендлеровой,
    будь благословен, народ Израиля 
    и ты, Ева.
     
     
     
     
  • Категория
    ПОЭЗИЯ
  • Создана
    Четверг, 28 марта 2024
  • Автор(ы) публикации
    Лики Любимич