-
Сто один год тому назад, в такие же мартовские дни, в «Русском Берлине» шли последние приготовления к запуску нового печатного издания — ежедневной общественно-политической газеты «Накануне». Этому изданию, начавшему выходить 26 марта 1922-го и просуществовавшему два года и два с половиной месяца, было суждено войти в историю в качестве одной из наиболее успешных локальных операций, проводившихся в 1920-е годы большевистским тоталитарным режимом в рамках глобальной кампании дезинформации, получившей у историков спецслужб наименование «Операция “Трест”». Для литературоведов же название этой газеты в первую очередь вызывает совсем иную ассоциацию — с именем писателя Михаила Булгакова, самого знаменитого из российских литераторов XX века.
Предлагаю вниманию читателей «Свободной Литературы» фрагмент из эссе «Булгаков и бесы», с полным текстом которого вы можете ознакомиться, воспользовавшись указанной гиперссылкой.
* * *
История взаимоотношений Михаила Булгакова с газетой «Накануне» до сих пор детально не исследована. И это — несмотря на то, что она является одной из важнейших глав в его творческой биографии. Однако интересно вот что. Все булгаковеды, берущиеся на эту тему рассуждать, первым долгом считают необходимым привести цитату из того самого дневника «Под пятой», в котором автор «Записок на манжетах» делился с бумагой сокровенными соображениями о том, что в нём самом и вокруг него происходит. Нашлось в этих записях место и для характеристики газеты «Накануне», то есть тех людей, которые её выпускали и с которыми Булгаков сотрудничал в качестве одного из московских её корреспондентов. Понять такое поведение легко — уж больно красива эта цитата, по-булгаковски точна и безжалостна. Поэтому ничего не остаётся делать, как только не выпадать из устоявшегося тренда.
Итак, 26 октября 1923 года Михаил Булгаков в числе прочих достойных занесения в дневник событий своей жизни сделал следующую запись:
«Мои предчувствия относительно людей никогда меня не обманывают. Никогда. Компания исключительной сволочи группируется вокруг “Накануне”. Могу себя поздравить, что я в их среде. О, мне очень туго придётся впоследствии, когда нужно будет соскребать накопившуюся грязь со своего имени. Но одно могу сказать с чистым сердцем перед самим собою. Железная необходимость вынудила меня печататься в нём. Не будь “Накануне”, никогда бы не увидали света ни “Записки на манжетах”, ни многое другое, в чём я могу правдиво сказать литературное слово. Нужно было быть исключительным героем, чтобы молчать в течение четырёх лет, молчать без надежды, что удастся открыть рот в будущем. Я, к сожалению, не герой».
«Записки на манжетах», упомянутые Булгаковым в данной саморазоблачительной записи, — это не книга, выхода которой он с таким нетерпением ожидал вот уже без малого полгода, с каждым прошедшим днём понимая, что ожидания его напрасны. Это — первая газетная публикация фрагмента из «Записок», их первой части, с которой, собственно, сотрудничество их автора с «компанией исключительной сволочи» и началось*.
Сволочь же и в самом деле была именно что — исключительная. По всем, как говорится, параметрам и статьям. В том числе и тем, которые ей впоследствии будут предъявлены.
Не впадая в мелодраматический пафос, всех этих деятелей можно с полным основанием охарактеризовать одним коротким и ёмким словом — бесы. И в этой характеристике не будет ни малейшего преувеличения, поскольку именно бесами они и были. Самыми настоящими — в точности как те, которых описал в своём одноимённом пророческом романе Ф. М. Достоевский, а за много лет до него — Данте Алигьери. Который, насколько известно, первым из литераторов-демонологов использовал применительно к таким сущностям термин «растлители духа» — и не только их обозначил, но и поместил в самый последний, Девятый круг своего дантовского Ада, в котором надлежит вечно пребывать самым страшным и закоренелым преступникам. Вот такими растлителями духа они и были — основатели и участники движения «Смена вех», авторы и издатели одноимённого публицистического сборника, выпущенного в Праге в 1921 году, а затем того же названия еженедельного журнальчика, выходившего в 1921–1922-м в Париже, и, наконец, газеты «Накануне», издававшейся в 1922–1924 года в Берлине.
Деятельность этой бесовской компании состояла в том, чтобы сеять в среде российской эмиграции ложь и клевету, смущая некрепкие умы и развращая слабые души. Конечная же цель была — расколоть антибольшевистски настроенную активную её часть, убедить в полной бесперспективности Белого движения в условиях эмиграции и склонить тех, кому удастся задурить головы, к возвращенчеству, то есть к репатриации на вынужденно покинутую родину. В начале 1920-х годов большевистские главари, засевшие в Кремле, на это денег не жалели — тем паче что деньги-то эти всё равно были не своими, то бишь ими честным путём заработанными, а награбленными — у тех, кого после ограбления они сразу же пускали в расход. Для исполнения этой работы у них существовала контора, функционирующая неподалёку от Кремля — в здании страхового акционерного общества «Россия» на Лубянской площади. Также, разумеется, отобранном у его законных владельцев. И каждая составная часть этой дьявольской машины крутилась в своём ритме, обеспечивая выполнение генеральной линии партии — осуществление так называемой «всемирной пролетарской революции». Что в переводе с сатанинского жаргона, на котором изъяснялись ленины, троцкие, дзержинские, сталины, рыковы, бухарины, апфельбаумы, розенфельды и прочие радеки и собельсоны, на человеческий язык означало: «Было ваше — стало наше! Блюмкин, кидай бомбу!» Блюмкин, как известно, именно так и поступал. Пока не докидался. Впрочем, это — совсем другая история, не имеющая к рассматриваемой теме никакого отношения.
Но, как любил говаривать в подобных случаях Михаил Булгаков, «пришла и для них Немезида». То есть древнегреческая крылатая богиня возмездия, от которой невозможно ни спрятаться, ни убежать, ни улететь.
После того как движение «Смена вех» прекратило в 1926 году своё существование — за той же самой «дальнейшей ненадобностью», как и двумя годами ранее их паршивая газетка, — практически все его потусторонние деятели, за двумя исключениями, плохо кончили. То есть не просто плохо, а — очень плохо. Ни один из вождей сменовеховцев, кто, утратив возможность клеветать на эмиграцию, в ней же самой пребывая, в 1920–1930-е годы перебрался из Парижа или Берлина на жительство в Советский Союз, не умер, как говорится, в собственной постели. Всех их ждала смерть или от пули в голову (так завершилась жизнь Юрия Ключникова, Сергея Лукьянова, Юрия Потехина, Александра Бобрищева-Пушкина и Николая Устрялова), или во тьме гулагерного ада, в которой без следа растворился Григорий Кирдецов, известный также как Фицпатрик, — самый, пожалуй, гнусный персонаж в этой бесовской компании.
Что же касается двух помянутых исключений, то одно (точнее — один) из них — Сергей Чахотин — благополучно дожил до девяностолетнего возраста и помер именно от естественных причин. Однако произошло это исключительно вследствие того, что Чахотин не стал следовать им же рекламировавшемуся возвращенчеству и, когда лавочка прикрылась, в Советскую Россию из веймарской Германии переезжать не захотел**. Явно был очень хитрый бес, которого, как говорится, голыми руками не возьмёшь. Да и облачёнными в «ежовые рукавицы» тоже. Ну а второе исключение — это так называемый «пролетарский граф» Алексей Толстой, который, хотя и стал возвращенцем, но и от расстрельного подвала и от гулагерного кладбища каким-то образом сумел всё же увернуться. И помер уже на исходе Второй мировой войны самым тривиальным образом — на кремлёвской больничной койке от сожравшего его рыхлую дебелую тушу злобного микроскопического существа с клешнями. Которому, по большому счёту, всё равно — граф тот, кого оно жрёт, или самозванец, лауреат Сталинской премии по литературе и депутат Верховного Совета СССР или нет.
Михаил Булгаков был знаком по крайней мере с тремя из вышеперечисленных бесов: Потехиным, Ключниковым и Толстым. Потехина он откровенно презирал, мучаясь тем, что вынужден поддерживать с ним знакомство по работе в «Накануне»; Ключникова считал мерзавцем и негодяем, не достойным того, чтобы при встрече подавать ему руку. Ну а что касается «пролетарского графа», то, в первые дни и недели после знакомства с ним в 1923 году, подпав под обаяние автора «Хождений по мукам» и испытывая искреннюю признательность за оказанную ему Толстым щедрую финансовую помощь , считал того настоящим писателем и относился к нему с самым искренним уважением. Однако довольно быстро разобрался в том, кем в действительности является этот шумный враль, краснобай и демагог. И заклеймил его — сначала назвав грязным и бесчестным шутом в дневнике, а затем, много лет спустя, выведя в издевательском образе громкоголосого и хамоватого писателя-возвращенца Измаила Бондаревского в неоконченном романе «Записки покойника». Который был опубликован спустя четверть века после его смерти под навязанным издателям советской цензурой названием — «Театральный роман».
Знал Михаил Булгаков и ещё одного из той же компании — Илью Василевского, известного в литературном мире как Василевский Не-Буква. Но этот никаким идейным сменовеховцем не был. Этот был просто мелким прохиндеем, стремившимся приспособиться к окружающей действительности, чтобы при любой власти иметь свой кусок хлеба с маслом, а если повезёт, то и с наваленной поверх масла чёрной икрой. Стоит ли говорить о том, что с ним стало в те времена, про которые можно сказать, перефразируя первую фразу «Белой гвардии»: «Велик был год и страшен год тысяча девятьсот тридцать седьмой от Рождества Христова, но год тысяча тридцать восьмой был его страшней…»
Copyright © by Pavel Matveev, 2023
(*) См.: Булгаков М. Записки на манжетах // Накануне. Литературное приложение № 8. 1922. 18 июня. С. 5–7.
(**) В конце концов С. Чахотин (1883–1973) тоже стал возвращенцем и умер в Москве — так же, как и некоторые его соратники по движению сменовеховцев, получившие пулю в голову. Однако переселился он в СССР из Италии, где до того проживал, только в 1958 г., когда таких, как он, там уже не только не расстреливали, но и не арестовывали.
-
Категория
Эссе, статьи -
Создана
Воскресенье, 19 марта 2023 -
Автор(ы) публикации
Павел Матвеев
