Это вызрела ваша ненависть

Это вызрела ваша ненависть

(подборка стихотворений)

 
  • *** 
    Умиляюсь – как же крепко все зажмурились,
    не хотят смотреть на это, неприличное…
    Всё что будет - предсказуемее мультика
    про ракеты – так отделаемся притчами,

    мы ведь нежные, мы золотом по мрамору,
    а железо по стеклу – за отщепенцами.
    За пронзительными личностными драмами
    забываются Гулаги и Освенцимы.

    Кто здесь помнит, до чего же там доспорили
    этот самый тонкий лирик с толстым физиком.
    Молчаливо одобряем траектории
    на экранах охреневших телевизоров.

    Тут рискованно не только земледелие,
    понимаю, и сама-то ниже плинтуса.
    Так давай-ка без истерик, красна девица,
    будем умненькими, отмолчимся сфинксами.


    *** 
    Это вызрела ваша ненависть –
    рвётся бомбами, льётся «Градами»,
    неуслышанность бьёт рефренами,
    разобиженность ваша – зрадою,

     бред особого назначения -
    апокалипсис так и выглядит.
    От бессилия есть лечение -
    в жертву родине сына вырастить.

    Но должно же быть
    что-то вечное -
    между берцами и шлем-масками
    бьётся техника да ломается -

    упрощается человечья быль.
    Я чужой войной переполнена –
    я в своей сейчас дезертирую.
    Кто засеет вас, льны, подсолнухи,

    как найти в себе перемирие?
    Тут не рукопись – сразу летопись,
    гул винтов в ночи, страх во мне включи,
    нет убежища, нет и крепости,
    где ты, родина? Нет ведь, хоть кричи.


    ***
    Мы не виноваты. Но нам не отмыться.
    Мы всюду чужие. Особенно дома.
    Не клята, не мята, не сныть, не мелисса -
    от ужаса взглядом уткнёшься в ладони,

    сотри себя с диска, из памяти, с флешки,
    готовься, оденься по первому сроку,
    гляди - в дыры окон, дверей головешки -
    ты взят на прицел украинским барокко.

    Скорлупка сознания кажется хрупкой,
    совсем ненадёжной – но двинуться рано,
    не всё ещё знаешь… Молчит Мариуполь
    тревожней пустыни в преддверье бурана.

    Злословит ведущий, злорадствует пресса
    агитновостями четвёртого рейха.
    Всей пятой колонной взорвать поднебесье –
    и то - не простится, вот разве прозреют…


    ***
    Полтавська та Сумська – повiтряна тривога,
    В Ростовской и Воронежской – дожди.
    Нет, я не знаю – как. Но боли слишком много,
    зовёт в наивный бой с запасного пути.

    В Москве сезон дождей, вождей и олигархов -
    кто в течке, кто в гону - на полстраны,
    возня бобра с козлом, всё ставится на карту -
    религия любви с религией войны.

    Ликует постмодерн постправды, постковида,
    постсовести – давай начистоту,
    от северных морей гештальты не закрыты
    и до крылатых львов на Банковском мосту.

    Комп в феврале сказал – фатальная ошибка.
    Уехать? Бегство – тот ещё протест…
    Не кончится зима – весны не заслужили.
    Нас не отпустит жить их проклятый контекст.


    7 апреля 

    Уж какие тут Благие вести,
    нам одна сегодня весть нужна –
    в клюв тебе оливковые ветви,
    и - лети как можно круче к ветру
    прочь с земли поганая война.

    Бедные дороги Украины!
    Что узбiчча – то опасный юз,
    крошатся колёсами руины,
    я степей распахнутых – боюсь.

    Что за дым вползает в альвеолы?
    Впрочем, лучше мне о том не знать.
    Идеальных шариков пионов
    не заметит страшная весна.
    Тихий свет ложится в тихий омут.
    Всё теперь украдено у нас.

    Вытолкнет взбешённость сухожилий
    новый смертоносный профитроль.
    Мы благих вестей не заслужили.
    Если можешь – небо им закрой.


    *** 
    Неспособных ужаснуться войне
    отчего-то так и тянет ко мне.
    Что такое ты надел на глаза -
     что его не пробивает слеза?

    Трезво выверил, своей головой -
    так ты вымокнешь от слёз и умрёшь.
    Но пока-то ты сухой и живой,
    лживый напрочь, и стихи твои – ложь.

    Вы, пожалуй что, страшнее войны -
    с нецензурным выраженьем лица,
    да с эмпатиями за полцены,
    да с готовностью мочить до конца.

    Малодушному вся жизнь – трын-трава,
    ужас мёртвых городов – нипочём.
    От извивов в ваших новых словах
    умолкает тот, за правым плечом.

    Маски-шоу до поры хороши.
    Оказалось, за душой – ни души.
    Как мне жаль вас, вы закрыты любви,
    жизни ваши - сериал-водевиль.
    «Я ничтожен – не поднять головы.

    Нелогичен, но практичен и сер».
    Мимикрируй – хоть под СССР
    зачарованных твоих ебеней,
    неспособных ужаснуться войне.

    Вы ж кричали – нашу лодку не тронь,
    мол, страшит вас бунт, восстание, хтонь,
    что ж теперь молчите – дни сочтены,
    дно двойное не надёжней стены.

    Весь бэкграунд – незначительный штрих
    к беспощадной лоск сорвавшей весне.
    Разъедает вас война изнутри -
    неспособных ужаснуться вовне.

    Страшновато оказаться в стране
    и вину не признающих в вине.
    Снявши скальп – по волосам уже не…
     

    *** 
    Слушайся, детка, ложись-ка в кровать -
    русские сказки идут убивать.
    Выключи лампу, не спи, но молчи –
    бомбардировщики воют в ночи,
    завтра приедет Иван на печи.

    Слышишь – несётся ковёр-самолёт,
    молнию с громом на город нашлёт.
    Щука в реке – обернусь, говорит
    высокоточной ракетой Калибр.
    А Василиса утешит ребят
    в Курске, в Воронеже – но не тебя…

    Вот они, братья, стоят у костра -
    месяц Июль так похож на Февраль.
    А Колобка загоняет спираль
    страха в чужую неверную даль.
    Змей-то, Горыныч, пока что живой -
    с третьей, контрольной своей головой.

    Шёлковы рыжие кудри огня.
    Ты попроси его – чур, не меня.
    Глазки закрой – не вползёт в твои сны
    злое пророчество духов лесных.

    Горькая правда ли, сладкая ложь –
    так не бывает, ты не умрёшь,
    выдернут репку – и пустишься в рост.
    сквозь молодильные яблоки звёзд,
    но перед тем упадёшь до поры
    в руки рыдающей той медсестры.

    Как расточительна ночь и щедра,
    выключи атавистический страх,
    да, из копытца напиться нельзя,
    лебеди-гуси по небу сквозят,
    это Жар-птица с тобой говорит,
    на Януковиче шапка горит,
    кот-волкодав на железной цепи,
    вечное море бессильно сопит
    в волноотбойники синей волны,
    где задыхается мир от войны.
     

    *** 
    Воды - хоть залейся,
    камней – хоть убейся,
    леса – хоть заблудись.
    Чего не хватало для счастья индейцу,
    на что разменял свою жизнь?
    Стволы АКМ-ов, пехотные мины,
    подводные лодки в степях Украины,
    нехитрые пазлы полей, огородов,
    игристые вод зеркала - с самолётов.

    Седеет твоя золотая макушка -
    но ты опять промолчал.
    Хотел не убить, а всего-то - разрушить
    симфонию кирпича?
    Кто знает – где правда, сынок – скажет мама,
    как дельта, и лямбда,
     и прочие штаммы.
    Одно дело доблесть,
    другое – удача,
    А высшие смыслы – не наша задача.

    Скорлупка спецтехники
    выглядит хрупкой -
    снизу на вираже.
    Два выцветших флага, накрывших друг друга -
    в летний хаос стрижей…
    Не выбили хана с Изюмского шляха.
    Не всех защитила стальная рубаха.
    Но ложь не разложишь серебряной ложкой.

    ...Смеркалось –
    и люди тянулись на площадь.


    *** 
    Любимый мой поруганный язык –
    везде объект опаски и укора,
    а дома – применяй его азы
    с оглядкой на товарища майора.

    Не зарастёт инверсионный след,
    как не вмещает VPN мобила.
    Болит во мне страна, которой нет.
    Уже вторая. Я её любила.

    Но нам нельзя ни дома, ни любви –
    за них мы и наказаны войною.
    Моё перо умеет так немного,
    ему не переплюнуть паранойю
    сторонников пиара на крови.

    Нас не впервые предаёт страна,
    но - не язык, его к святым причисли.
    Язык живой, он слушается нас,
    он, как ребёнок, впитывает смыслы.

    Мы не успеем выяснить, кто прав –
    и станем поголовно виноваты -
    и есть за что! - со всех сторон собрав
    презрение, бойкоты и блокады.

    Казалось бы – беги, покуда цел,
    в чужие города, чужие храмы...
    …В тревожном чемоданчике пробел –
    ещё б тире и запятых два грамма.


    ***
    К ней нельзя привыкать – а иначе ей век не кончаться.
    Стало раньше темнеть, синусоида солнца всё круче.
    Но - устами младенцев глаголет, болит, не прощает,
    их очами глядит – в мимолётном общенье летучем…

    Благодатный огонь снизошёл к нам в Иерусалиме.
    По одесским домам - две ракеты, по кладбищу тоже.
    Обратилась реальность в безвыходный бред символиста.
    Так и было задумано, Ты меня вёл к этой точке?

    Мне расширили мой кругозор – да, он сопротивлялся -
    не из мрамора лица ваяет война – из шамота,
    и пшеница горит – но, как прежде, моря серебрятся,
    и витальность твоя задыхается – но не поможешь…

    Сбоку лампа болит – воспаление (антибиотик?)
    Против них мы бессильны – раз так, пусть хоть кто-то успеет
    и частицу России в себе унесёт на свободу -
    где бредут вавилонские львы по берлинским музеям.


  • Категория
    Поэзия
  • Создана
    Вторник, 18 апреля 2023
  • Автор(ы) публикации
    Ольга Андреева