В основе любой теории превосходства лежит комплекс собственной неполноценности. И чем глубже сидит недуг, тем затейливей амбиции пациента. Тем истеричней аргументация, тем агрессивней — вплоть до рукоприкладства. 

 Почти четверть века я живу в Америке. До этого много и подолгу жил в Голландии — там у меня много друзей. Жил и работал в Англии и Шотландии, друзья есть и там. Бывал, конечно и в Германии, и во Франции, и в Италии и даже в Люксембурге.

 Ни разу ни один англичанин в любой степени опьянения, а пить британцы умеют не хуже русских — поверьте, не пытался мне доказать, что литература Британии самая крутая в мире, поскольку у них есть Шекспир. Да и ещё Конан Дойл, Киплинг с Байроном впридачу.

 Голландцев не так много, население Нидерландов не больше Москвы с окрестными деревнями. Однако, вклад фламандских живописцев в мировую историю искусства невероятно значителен, причём, на протяжении многих веков. От Брейгеля до Ван Гога. Не говоря уже о Рембрандте, Вермеере и Хальсе. Ни один голландец или голландка (там очень симпатичные девицы, кстати, хоть и высоковаты, на мой взгляд) не пытались убедить меня в глобальном превосходстве их живописи.

 Немец не станет драться, если вы не признаете Баха, Моцарта или Бетховена величайшими композиторами всех времён и народов.

 Итальянцу вообще плевать, что вы думаете по-поводу росписи Сикстинской капеллы. Ваше отношение к Дали и Веласкесу вряд ли заинтересует испанца. 

 Французам в принципе плевать на ваше мнение по любому вопросу.

 Американец даже не поймёт предмета разговора.

 Почему?

 Причины две. Во-первых, гордыня — один из смертных грехов за который запросто можно угодить в ад.

 Во-вторых, так называемое «чувство национальный гордости» — средневековый атавизм. Пережиток дремучих веков. Бахвалиться длиной копья и быстротой стрелы перед племенем из соседнего леса было рационально, соседи дважды подумают, прежде, чем рискнут напасть на вашу пещеру.

 Западная цивилизация сегодня настолько переплетена и взаимосвязана — культурно, экономически, политически, идеологически, в военной сфере, что анализировать состав крови для определения национальности партнёра станет делать только сумасшедший. Западом правит здравый смысл — почти всегда, но, безусловно, там есть над чем работать. Для проявления рудиментарных эмоций общинно-племенного характера оставлен спорт. В быту и в бизнесе цивилизованный человек, даже имея самое длинное копьё, не станет им хвастаться.  

 С русскими история другая.

 Ради смеха в застольной беседе попробуйте сказать, что Пушкин достаточно средний поэт. Но будьте крайне осторожны, говорить это нужно недалеко от двери на улицу. Вполне возможно, вас попытаются поймать и избить. 

 Такую же агрессивную реакцию могут вызвать фразы типа: «Толстой невероятно многословен, его проза тяжела и вязка, многократное повторение одной и той же мысли раздражает и делает чтение скучным» или «Достоевский наполняет свои романы психически нездоровыми людьми, которые ведут себя абсурдно. Язык его лишён ритма, текст производит впечатление неотредактированного черновика».  

 Если вам хочется подраться, могу рекомендовать ещё несколько стартовых фраз.

 «Какая в принципе разница, кто первым полетел в космос — СССР или Америка».

 «Без помощи США войну с Гитлером вряд ли удалось бы выиграть».

 «Радио изобрёл итальянец Маркони».

 «Водку придумали в Польше».

 «Всё-таки канадцы лучше играют в хоккей, чем русские».

 «Все российские монархи — шведы и немцы».

 Список можно продолжить, но уверен, что и этих тем будет достаточно для начала увлекательной дискуссии. Последнюю тему — я предупреждаю серьёзно — вы можете использовать только в крайних случаях и на свой страх и риск. Вот она:

 «Киевская Русь на пятьсот лет старше Московии и является историческим центром славянской цивилизации».       

КЛЕТКА ДЛЯ ПОЭТА

 Родиться в России, да ещё и с талантом — это не для слабаков. Если тебе выпала такая доля, будь готов к серьёзным испытаниям на прочность души и духа. Будь готов к очень нездоровым взаимоотношениям, основанным на животной страсти, физическом насилии и психологической манипуляции. 

 Дальше пишу для мужчин, впрочем, дамам тоже будет любопытно.

 Тебя когда-нибудь знакомили с девицей, хмурой, грубоватой и слегка таинственной? И не то чтобы была красотка, но с изюминкой? 

 Она сидит и курит, пуская аккуратные кольца в потолок. Мрачно ухмыляется, глядя исподлобья, глядит так, точно все гадости про тебя ей хорошо известны. Иногда шутит, не повышая голоса: шутки циничные и злые, но смешные. Пьёт залпом, рюмочку за рюмочкой, совершенно не пьянея. Чего нельзя сказать о тебе, к середине вечера ты уже пьян в лоск. К этому моменту в твоей голове уже роятся чудесные версии её биографии — какой там Дюма, куда там Жюль Верну! Истории включают в себя кораблекрушение и похищение цыганами, побег из турецкого плена на воздушном шаре, службу в израильской разведке, несчастное детство с ведьмой-мачехой и добрым, но совершенно бесхребетным папашей. 

 Ты уже танцуешь с ней, её рука совсем не по-девичьи сдавила твою ягодицу, красный рот мокр и жарок. Она властно прижимает тебя к своему крепкому лобку, мелкая дрожь пробегает по всему её телу. В твоём гаснущем сознании возникает зыбкая и безумная мысль — за это можно жизнь отдать.

 Ночь неистова и порочна, жаль нюансов ты не помнишь. Наутро девица уже ходит по квартире в твоей любимой голубой рубахе и ест осетровую икру прямо из банки, которую ты приберёг к празднику. Икру она ест ложкой, при этом умудряется ещё и курить. Она сорит пеплом на ковёр и говорит, что ей нужно перекантоваться малешко и поэтому она на пару недель зависнет у тебя. Да, тут. И что ей нужны пару косарей для разгона и ключи от твоей тачки. Робкие возражения она отметает сходу: «Ты мне вагранку не крути, баклан лакшёвый! Тебе атас цинкует под завязку, прокачу по шурику без несчастья: изнасилование малолетки на червонец потянет. У меня братан в ментуре служит».

 Твой дом превращается в бардак, приходят и уходят странные и страшные люди, иногда они ночуют. Постоянно пьют водку, случаются драки и поножовщины. Они жарят шашлыки на балконе и горланят песни. В твоём паспорте загадочным манером появляется печать о браке. Жизнь теряет реальность и окончательно трансформируется в кошмарный бред. Наконец ты решаешься на побег. Но накануне тебе случайно случайно проткнут горло шампуром и ты умрёшь от потери крове. Патологоанатом запишет, что причина смерти сердечный приступ в результате алкогольного отравления. На поминках вдова рыдает, гости произносят тосты не чокаясь, все вспоминают, каким ты был реальным пацаном, конкретным и фартовым.

 Но даже если тебе удалось выскочить из капкана, не надейся, что ты отделался от России. Даже смерть не спасёт от её цепких лап — Россия бессовестно присвоит себе твоё имя после смерти. Палачи будут уверять, что всё твое творчество было во имя России, на благо святой земли русской. 

 Бедные Набоков и Бунин, Малевич и Кандинский, Нижинский и Нуриев, Бродский и Довлатов — ваши портреты будут висеть на фасаде разгромленного театра в Мариуполе, в классах российских школ, на одной стене с портретами Путина и Сталина, на празднествах русской культуры среди георгиевских лент и красных флагов. 

 Как же прав был эфиопский поэт, когда горестно восклицал: «Эх, и догадал же мне чёрт родиться в России да ещё с душой и талантом!». Точнее не скажешь.    

ГУМАНИЗМ и ВЕДРО КРОВИ

 В человеке среднего калибра циркулирует около пяти-шести литров крови. Не так уж много — меньше ведра. Факт этот известен всем, он достаточно банален. Однако, банальность истины не отменяет её истинности. 

 Крикнуть для хохмы «Пожар!» в полном зале театра не классифицируется как свобода слова. И уж точно не является остроумной шуткой.

 Уступай место беременным женщинам, старикам и инвалидам.

 Не садись за руль пьяным.

 Не влезай в трансформаторную будку.

 Все эти правила известны всем — они банальны. Соблюдение этих и подобных правил лежит в основе цивилизованного общества, фундаментом которого является главный закон общежития: «Не делай другому того, чего не пожелал бы себе». Кстати, сказал не кто-нибудь, а сам Иисус Христос.  

 Русская модель общества устроена иначе, да и правила там немного другие.

 Всякая власть от Бога.

 Бабло побеждает зло.

 Тормоза придумали трусы.

 Чья власть, того и закон.

 Я живу в лесу, в Вермонте. Места тут дикие, в быстрых реках плещется радужная форель, над горными вершинами парят орлы; в чащах лоси гуляют, койоты рыскают, медведи бродят. Люди уважительно относятся к фауне, звери не мешают людям. Несколько лет назад в округе объявился медведь-шатун. Та весна выдалась ранней, медведь вылез из берлоги, когда ещё лежал снег. Настроение с недосыпу у зверя было не очень. Вдобавок, сыро и холодно, да и перекусить нечем. Медведь начал навещать окрестные фермы, залезать в амбары, гаражи и сараи. У нас в щепки разнёс компостный ящик, сорвал пять птичьих кормушек. На деревьях остались глубокие царапины от медвежьих когтей, забраться на три метра по стволу, как выяснилось, для медведя раз плюнуть. На соседней ферме он проник в гараж, искорёжил машину, с мясом вырвал дверь: дети оставили на заднем сиденье пакет кукурузных хлопьев.

 Дальнейшие события развивались по сценарию братьев Гримм: на сцене появляются храбрые охотники. Охотников, правда, пыталась остановить группа защитников дикой природы. Любители дикой природы уверяли, что с приходом весны зверь должен успокоиться. Что у него могут быть малые медвежата и жена-медведица. Что убивать, в принципе, негуманно. Пока шли дебаты медведь задрал несколько овец и ранил одноного мельника. Мельник умер от потери крови. Как выяснилось, если перерезать артерию, то смерть наступает минут через сорок. Ведро крови, как нам известно.

 Я глубоко убеждён, что писатель должен быть интеллигентом и гуманистом. Особенно русский писатель. Он несёт ответственность за каждое слово, за каждую фразу, за каждую идею своей книги. Слово лежит в основе всего. Словами написано Евангелие и «Майн Кампф», доносы и расстрельные списки Сталина тоже написаны словами — русскими словами. Мракобесы России, называющие себя политиками, философами, литераторами и журналистами, тоже пишут и говорят русскими словами. 

 Слова страшнее пуль, опасней яда. Словами можно околдовать целый город, можно заворожить всю страну, можно задурманить и повести за собой целый народ — повести прямо в пропасть.  

 В России никто не верит в закон, зато все верят в справедливость. В некую фундаментальную Правду, которая и лежит в основе Русского Мира, Русской Души, Русского Пути. Путь этот особый и очень важный, поэтому чужие правила на него не распространяются. Свои же, русские правила, у них меняются прямо в процессе продвижения к великой Цели. Впрочем, Цель тоже призрачна и напоминает скорее мираж; вся русская жизнь — морок, иллюзия, хмельной бред горемычного народа, завязшего во времени, народа, обиженного на весь мир и на самого себя. Нация застряла в развитии на подростковой стадии, социальный инфантилизм не позволяет осознать главных законов человеческого общежития: 

 — вам никто и ничего не должен;

 — вы принимаете решения и совершаете поступки на свой страх и риск;

 — вы будете нести полную ответственность за свои дела.         

 Кстати, та история с медведем закончилась печально. Медведя застрелили, его труп привезли на грузовике и положили на площади рядом с церковью. Люди приходили посмотреть, приводили детей, многие плакали. Мне тоже было жалко мёртвого зверя. Жалко до слёз. 

 Вермонт 17 июня 2023 ©