Вдруг сквозь чарующий грохот подземки я услышал знакомый голос - буквально в паре метров от места моей дислокации спорили два человека, один попроще с твёрдым взглядом и в одежде с рынка, второй – мой старый знакомый русофоб, что приезжал в наш филиал с проверкой. Я подсел ближе.

Простак – его собеседник - с болью в голосе распинался про врагов земли русской, а мой знакомый иронично парировал, и я снова был зачарован.

- Они хотят наши природные богатства! - кричал рыночный завсегдатай сквозь гул поезда.

- Чьи наши? У тебя что, в огороде цистерна с бензином? Огромный дом из сибирского кедра? Кулёк алмазов, доставшийся тебе по праву гражданина напичканной полезными ископаемыми державы?

- Они завидуют русским! - не унимался патриот.

- Как тебе можно завидовать? Ты нищий! На тебе штаны за пятьсот рублей.

- А что, лучше геями быть?

- Да ты о чём, безумец?! Два года тому назад я был в Европе, ни одного гея не видел, а ты давно ли был?

- Они хотят уничтожить всё русское! - патриот с твёрдым взглядом вытащил «козырь». И почему у всех патриотов такой непременно твёрдый и суровый взгляд, словно они каждый день занимаются не будничными делами, а совершают что-то священное, каждодневно идут на подвиг ради Родины, даже покупая кефир в супермаркете? И тут мой знакомый выдал научную тираду, будто заранее подготовился к спору:

- Нет ничего русского. Русские – мультикультурная полиэтническая нация. Религия у нас византийская, язык болгарский, алфавит греческий, гусли финские, кадриль французская, матрёшка японская, сарафан персидский, хоровод греческий, самовар китайский, а к нам попал из Голландии, балет французский, классическая музыка изобретена немцами, архитекторов русские цари выписывали из Европы. 

Даже в современной поп-культуре русскими не изобретено ни одного жанра – рок, диско, панк, техно, джаз - всё не наше. Так что эти мифические «они» хотят уничтожить – русский французский балет или русский американский рок? А может, русский рэп? Там ведь тоже патриоты есть, только почему-то, как обезьяны, пародируют чернокожих американских исполнителей. А ещё говорят, что в России обезьяны не обитают.

- Русскую литературу. Они запрещают Толстого и Достоевского.

- Да ты читал Толстого-то? К примеру, знаешь, что Пьер Безухов был масоном? Что замолчал?

Рыночный патриот действительно замолчал, потому что был не готов к экзамену по русской литературе. Потом, сверкнув глазами, предсказуемо бросил эпическое: «Жид!» и удалился в другой конец вагона. Это «жид» они незамедлительно кидают представителю любой национальности, не поддерживающему идею массового человеческого жертвоприношения ради русского мира.

 

- Здравствуйте, – сказал я в затылок старому знакомому.

Русофоб обернулся и покраснел, будто я застал его за чем-то личным.

- Здравствуйте, господин писатель! Какими судьбами? Читал вашу последнюю северную повесть – очень атмосферно.

- Я к друзьям приехал, обещал им почитать, только они меня не встретили почему-то. Пробки, наверное. На звонок вот тоже не отвечают. Сейчас еду на Патриаршие.

- Ну что вы, нельзя заводить друзей ни в детском, ни тем более в сознательном возрасте! Бойтесь тех, кто приползает к вам на коленях подобострастия, желая быть рядом с вами. Друг, владея информацией о вас, первым извратит её, чтобы облить вас грязью. Знайте: чем больше у вас друзей, тем больше сплетен и грязных слухов ходит о вас в народе. Чем больше вы им даёте, тем больше они вас ненавидят, чем больше заботитесь о них, тем больше они вытирают о вас ноги.

 

Мы вышли из метро и поплыли по узкой улочке к Патриаршим. Было светло и чисто. Русофоб спокойным размеренным тоном, свойственным прогулкам, продолжил излагать свои мысли.

- Та самая Москва, которую мы любим. Москва без налёта заезжей плесени и рвачества душевно непригодных провинциалов, цепляющихся за столичный кусок свежей булки. Эти разноцветные воздушные шарики со всех уделов и весей летят на столичный праздник только брать, а если праздник удался – развлекаться на нём пошло и бескомпромиссно. Они ничего не дают священной Москве, а только сосут из неё последние соки жизни, превращая в ржавый сухофрукт бескультурья…

Вдали ворковали приличного вида туристы, ища «нехорошую квартиру».

- Туристы в этом районе, конечно, интеллигентнее. Быдло не захочет прикоснуться к гению, воспевшему Москву и любовь.

- А знаете, почему пруды называются Патриаршие? Тут патриарх Гермоген в семнадцатом веке рыбу разводил. Любил Гермоген карасей в сметане, – вставил я пару слов.

 

Тут зазвонил «айфон»: это мои друзья, извиняясь, предлагали тотчас забрать меня. Я сухо объявил, что нахожусь на Патриарших и вернулся к беседе с моим оригинальным приятелем. Увидев, что я спрятал «айфон» в карман, он удовлетворённо продолжил:

- Та самая Москва… она просто светится. Посмотрите, улочки прямо как в Париже. И стремится сюда народ со всей России, чтобы испортить всю эту романтику. Вот только квартиры по миллиону долларов им не по карману. Я бы селил в столице цвет нации, интеллигенцию. Но она как всегда не востребована в этой стране. Да, деревенские хотят закрепиться в убогих серых посёлках, поселковые – в областном центре. Выучиться, остаться, заработать. Они разбавят культуру провинциальных городков деревенским непониманием элементарных средств художественной выразительности, отсутствием вкуса, примитивным языком и частушками в стиле диско, ибо им важнее обрести минимальные удобства и насытиться. Самое великое достижение – купить ааааавтомобиль! - эти слова он произнёс громко, на манер Якубовича из передачи «Поле чудес», - они принесут менталитет пропитых советских колхозов в милые провинциальные города «Золотого кольца» и обыдлят их до неузнаваемости.

 А если вам, к примеру, станет душно среди духовной нищеты и вы рванёте в столицу, а там отыщете себя среди сегмента сохранившейся культуры, деревня, пропитавшая русские города, будет вас ненавидеть. Потому что сами хотят сюда, но они не смогут ничего привнести в столичную культуру. Ни-че-го. А самое смешное - рок-группы местного пошиба.

 В каждом Мухосранске есть горячо любимая земляками группа, до старости играющая в стиле ВИА «Тупорылые гитары». Рок, не признанный в англоязычном мире – не рок.

Я вспомнил нашу местную старпёрскую группу «Прииск» и засмеялся.

- Да, но ведь в деревнях много прекрасного. Конечно, в основном все пили и пьют горькую, но были и святые подвижники. В столице, где столько искушений, как достичь духовных высот, совершить иноческий подвиг? Отшельники, старцы – все в глухих лесах скрывались подальше от столичных огней.

- Святые, которых гордыня и жажда славы толкает покинуть столицу и жить в дуплах, как Павел Обнорский – самые отвратительные люди. Лицемерная слава моральных уродов – единственный их подвиг. Подвиг показухи.

Или Иоанн Кронштадтский, который снимал с себя одежду и обувь, чтобы отдать нуждающимся, а потом снова одевался. Чтоб все видели, как сердобольный наш праведник обувку и рубашку с себя снял, раздал нищим и голый возвращается домой. А если б он просто, без показухи кому-то ботинки отнёс? Ну несёт мужику ботинки, и что?

А Стефан Филейский с Вятки? Прославился бы он, если б жил не в землянке, а как обычный скромный человек? Конечно, нет. А вот покрасовался, показуху устроил и увековечил своё имя. И монастырь личный построил, и паломники его могилу посещают, прям Иисус номер два! При жизни к его лесной келье народ валил, что же он не уединился где-нибудь, чтоб не нашли? Нет, сидел и советы раздавал, как Иисус Христос. Это всё гордыня, показуха, жажда славы и признания. Это всё русские понты.

И не на небесах они теперь, а на балу у того, кто здесь, согласно роману, прогуливался.

 

Я почему-то вспомнил про мегасуперзвезду по имени иеромонах Роман.

 

- А как же наша совестливость, взращённая уставом юных тимуровцев и закалённая пионерским салютом? Мы - поколение, уступавшее место в автобусе пожилым людям, – возразил я.

- Давайте рассмотрим нашу великоросскую совестливость на другом примере. Возьмём русский и китайский автомобильный брак, изначально ржавый и рассыпающийся уже на конвейере. Тот, что раньше с нулевым пробегом продавался максимум за пятьсот тысяч рублей. И то не продавался, а невостребованным догнивал в салонах, потому что это дерьмо даже в домашних условиях умудрится заржаветь. 

Сейчас, когда все компании, производившие настоящие автомобили, ушли из России, в отсутствие конкуренции это дерьмо бессовестно продается нам нашими же согражданами за пять миллионов рублей. Хотите испортить себе жизнь за пять миллионов? Да дело не в том, что, купив этот гнилой «конструктор», вы её однозначно испортите и влезете в непомерные долги, а в том, что у русских нет совести. При всём этом «садитесь, бабушка» и «своих не бросаем» совести нет. 

Посмотрите на русских блоггеров - автогонщиков и толпу ботов, которые за копейки кинулись пиарить этот сырой брак в интернете, даже не задумываясь, что через пару лет покупатели будут рыдать голодными над окончательно заглохшей кучей тонкого ржавого железа и ненужных микросхем. А сейчас будут это покупать, потому что ущербным русским без понтов никак – жизнь не удалась.

И при этом они все ещё и расисты. Вот пример из последних - фильм «Русалочка». В детстве я частично читал сказку в плохом переводе и мою детскую душу это произведение не зацепило. Мультфильм с рыжей русалочкой - пустышка - меня тоже не вдохновил. Нет драмы, переживаний, чувственности. А ведь идея произведения требует художественной реализации, иначе она вылетит в трубу. И вот, наконец, удивительная, можно сказать, великая экранизация. Чувственность, красота, драматизм... А великая она потому, что позволило выявить процент расизма в нашем обществе - девяносто процентов!

- Да, было смешно, как один знакомый автопутешественник написал в соцсетях: «Я потомок великих россов и не потерплю чернокожую русалку». При чем здесь какие-то великие россы?! Кто это вообще такие? Конечно, он сразу перестал быть моим знакомым.

- Вот-вот. А когда им говоришь, что замечать цвет кожи некорректно, что это расизм, они оправдываются отклонением от сюжета произведения и несут чушь про прозрачную кожу героини и её розовые ладошки. 

А что делают русские? Мультфильмы про русских богатырей, напичканные плоским юмором, бездарны. Фильмы про великий подвиг русского народа во второй мировой выходят десятками как под копирку. Там, если и показывают мирное время, то герои ходят по парку под музыку духового оркестра и едят пресловутый советский пломбир. Смотреть это невозможно. Зато великого Диснея русские презрительно называют «Дом мыши». Сколько же зависти к чужому успеху и таланту! Они прокляты, и не спасёт их ни бог – отец, ни бог – сын, ни даже бог – внук.

 

- Всё так и происходит, – согласился я, – а не боитесь, что вас за дискредитацию привлекут?

- Дискредитацию чего? АвтоВАЗа? Российских продажных киноделов? Братского Китая? Что, уже такие статьи появились?

- Да нет, армии. Просто сейчас даже открытка с цветочками может армию дискредитировать, а у вас сплошная крамола.

- По этой статье нужно посадить прежде всего саму армию, поскольку она сама себя полностью дискредитировала и опозорилась перед вот этим – что в метро был. Перед сектантами-фанатиками. Кстати, вы же сами рассказывали в интернете про русские секты. Русские - самый сектантский народ на земле, самый фанатичный.

 Народ, отрезающий себе гениталии, сжигающий себя заживо, добровольно умирающий от голодания в ямах-морильнях, и всё с благословения духовного отца и ради очередной идеи. Какая демократия, какой либерализм? Тёмный феодализм и абсолютное мракобесие.

 И ещё мне не понятно: мы хорошо выполняем свою работу, военные нам не помогают, да они и не смогут, даже при желании. Профессиональные военные – плохо, с задачей не справились. Почему мы им должны помогать, да ещё при этом не имеем права сказать, что они плохо работают? У них, в отличие от нас, и пенсия будет, и выходят на заслуженный отдых они рано. Двоечникам же не платят стипендию.

- У меня предложение: давайте вы поможете мне купить через приложение билет на вечерний поезд, потом я отключу телефон, чтоб горе-друзья меня не нашли, и мы с вами погуляем до вечера по Москве.

- С огромным удовольствием! – воодушевился русофоб, - тем более у меня есть новые мысли по поводу того, почему русские под видом истязаний помещают друг другу в анус продолговатые предметы.

- Мне уже интересно, – улыбнулся я, и мы пошли по освещённым солнцем московским переулкам, куда глядели наши глаза.

Мы как фантики от конфет в помойном ведре: ты смял нас, и мы отсвечиваем в нечистотах всеми оттенками минувшего праздника. Но от палитры вкуса ты только выиграл, поскольку содержание у нас различное.

Мы как облака: хоть и плывём в одном направлении, но ты можешь любоваться нашей разнообразной формой.

Иногда мы бежим, как волны, и разбиваемся о берег. Но посмотри, какие причудливые и неповторимые узоры белой пены мы создаём перед смертью!

Невозможно любоваться одинаковыми облаками, идентичными барашками волн и закусывать при этом карамелью одного сорта, доставая её из серой советской обёртки.

Так можно легко свихнуться и стать диктатором…